Фнс составила новый обзор правовых позиций высших судов по спорам, возникающим при банкротстве

• В обзоре приведены решения судебных органов по вопросам оспаривания сделок, включения требований в реестр требований кредиторов, оспаривания необоснованных требований кредиторов, привлечения к субсидиарной ответственности; назначения арбитражного управляющего, признания действий (бездействия) арбитражного управляющего ненадлежащим, взыскания убытков, установления размера процентов по вознаграждению арбитражного управляющего, квалификации денежного требования в качестве текущего, замещения активов, введения процедуры банкротства.
• Приведены, в частности, следующие позиции судов:
• сделка может быть признана недействительной при неравноценном встречном исполнении в соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в случае если поведение сторон сделки очевидно свидетельствует о направленности их воли исполнить договор при неравноценном встречном предоставлении;
• при наличии доводов о мнимости и притворности договоров, на основании которых лицо заявляет требования о включении в реестр требований кредиторов должника, суд не должен ограничиваться формальной проверкой представленных сторонами документов, а должен принимать во внимание иные доказательства, подтверждающие наличие фактических договорных отношений;
• в случае неисполнения судебного определения об обязании передать документы с бывшего руководителя должника в пользу конкурсной массы подлежит взысканию судебная неустойка в соответствии с пунктом 1 статьи 308.3 ГК РФ;

лицо, осуществлявшее полномочия конкурсного управляющего в период расчетов с кредиторами, должно зарезервировать на счете должника сумму процентов по вознаграждению конкурсного управляющего;

[1]

1. во взыскании задолженности может быть отказано при представлении кредиторами должника доказательств, свидетельствующих о формальном характере цепочки сделок (операций), не влекущих какого-либо экономического эффекта хозяйственной деятельности;
2. при замещении активов на вновь образованные акционерные общества, не являющиеся стороной договора купли-продажи акций, и их потенциальных покупателей действующее законодательство не возлагает обязанность по сохранению целевого назначения имущества предприятия-банкрота;
3. при рассмотрении заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) моментом для определения наличия либо отсутствия признаков банкротства является дата принятия к производству такого заявления, а не дата возникновения задолженности, послужившей основанием для его подачи.

Фнс россии представлен обзор правовых позиций по результатам рассмотрения споров, связанных с процедурами банкротства

• В обзоре приведены решения судебных органов по вопросам субсидиарной ответственности, взыскания убытков, оспаривания сделок, признания действий (бездействия) арбитражного управляющего ненадлежащими, проведения торгов, заключения мирового соглашения. Сообщено, в частности, следующее:
• при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий перекладывается на контролирующее лицо;
• ликвидация должника, признанного банкротом, не является препятствием для рассмотрения требования о привлечении его бывшего руководителя к субсидиарной ответственности;
• учредитель должника может быть привлечен к субсидиарной ответственности в связи с утверждением отчетности должника, содержащей искаженные данные;
• систематическая передача денежных средств под отчет при отсутствии предоставления отчетности о расходовании денежных средств либо их возврата может рассматриваться как действие, направленное на вывод активов из хозяйственного оборота организации;
• отношения по выплате дивидендов относятся к корпоративным отношениям обязательственного характера, поэтому выплата дивидендов может быть оспорена как на основании Закона о банкротстве, так и Гражданского кодекса РФ;
• право на оспаривание сделки имеет как отдельный кредитор, так и множество кредиторов, если общий размер их требований составляет более 10% от размера требований, включенных в реестр требований кредиторов должника;
• конкурсный управляющий может быть отстранен судом от исполнения возложенных на него обязанностей и в том случае, если кредиторы до подачи соответствующей жалобы в суд не обращались к конкурсному управляющему с заявлениями об устранении нарушений;
• необоснованное открытие нового расчетного счета, приведшее к нарушению очередности погашения текущих платежей, может служить основанием для взыскания с конкурсного управляющего убытков;
• конкурсный управляющий обязан приступать к выплате собственного вознаграждения только после погашения иных видов текущих, а также эксплуатационных платежей, в том числе напрямую не связанных с обеспечением сохранности имущества должника;
• при продаже имущества посредством публичного предложения размер задатка исчисляется исходя из цены, которая является начальной продажной ценой на конкретном этапе публичного предложения, а не из цены продажи на первом этапе.

Фнс россии представлен обзор правовых позиций по результатам рассмотрения споров, связанных с процедурами банкротства, за 1 полугодие 2017 года

1. В обзоре приведены решения судебных органов по вопросам субсидиарной ответственности, взыскания убытков, оспаривания сделок, признания действий (бездействия) арбитражного управляющего ненадлежащими, оспаривания необоснованных требований кредиторов.

   В обзоре отмечено, в частности, следующее:

2. судебное признание сделки недействительной в условиях отсутствия фактического возмещения имущественных потерь не препятствует взысканию убытков с директора должника;
3. действия лиц, контролирующих должника, по передаче активов в пользу третьих лиц без встречного исполнения и по заниженной цене, являются основанием для их привлечения к субсидиарной ответственности;
4. если условия оспариваемой сделки отличаются от условий аналогичных сделок в существенно худшую сторону, такая сделка подлежит признанию недействительной как неравноценная;
5. заключение нового договора хранения при оспаривании предыдущего следует рассматривать как создание реституционного иммунитета в отношении спорного имущества, что не отвечает целям конкурсного производства;
6. нарушения, направленные на возникновение риска утраты возможности увеличения конкурсной массы, являются существенными и влекут необходимость отстранения конкурсного управляющего;

при реализации конкурсного имущества организации-банкрота после 01.01.2015 НДС взиматься не должен, счет-фактура должен выставляться без выделенной суммы НДС.

О праве предлагать арбитражного управляющего

Традиционно Обзор судебной практики Верховного Суда РФ начинается с изложения практики применения законодательства о банкротстве, которая, в свою очередь, традиционно начинается с анализа применения ст. 313 ГК РФ (исполнение обязательства третьим лицом).

Читайте так же:  Родовая подсудность в гражданском процессе — нюансы

Тема применения ст. 313 ГК РФ (с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 8 марта 2015 г.

№ 42-ФЗ) в банкротном процессе неоднократно поднималась в определениях ВС РФ при рассмотрении различных дел начиная с февраля 2016 г.

Верховный Суд не единожды анализировал различные аспекты действий третьих лиц, желающих вступить в банкротный процесс того или иного должника, на предмет их соответствия ст. 10 ГК РФ, выделяя четкие критерии недобросовестности.

Так, в определении ВС РФ по делу № А53-2012/2015 сформулирован подход, согласно которому недопустимо с точки зрения ст.

10 ГК РФ частично погашать сумму основного долга до такого размера, при котором оставшаяся непогашенной сумма основного долга будет составлять менее 300 000 руб.

, что формально ведет к отказу в ведении процедуры банкротства, поскольку должник не отвечает признакам несостоятельности. Данный механизм в свое время широко использовался недобросовестными должниками, не желающими терять контроль над процедурой собственного банкротства.

Получит ли налоговая служба приоритет в банкротных делах

Принятые недавно поправки, дающие ФНС право залога на арестованное по налоговым долгам имущество должника, вызвали бурную дискуссию.

Изменения вступят в силу с апреля 2020 года, и только тогда начнет формироваться соответствующая судебная практика.

Главный вопрос — будут ли эти поправки давать преимущество налоговой службе и залоговый статус ее требованиям в рамках банкротства компании-должника — “Ъ” обсудил с юристами.

Залог из ареста

В сентябре в Налоговый кодекс РФ были внесены изменения, по которым налоговые органы смогут получить право залога на имущество задолжавшей бюджету компании. Залоговый статус налоговые требования будут приобретать в силу закона в двух случаях.

Первый: если налогоплательщик в течение месяца не погасит долг по налогам и сборам, страховым взносам при наличии решения налоговиков о взыскании, по которому был наложен арест на имущество.

Второй: если компания не исполнит вступившее в силу решение о привлечении к ответственности за налоговое правонарушение, по которому вводился запрет на отчуждение или передачу имущества в залог без согласия налогового органа. Залог будет устанавливаться именно на то имущество, на которое был наложен арест или запрет.

По словам юристов, введение «налогового» залога продолжает тенденцию на создание преференций фискальным органам по сравнению с иными кредиторами.

«На протяжении последних двух лет для ФНС вводились преимущества в рамках банкротства, в частности продление сроков предъявления требований в конкурсном производстве, повышение очередности платежей в Пенсионный фонд, создание «налоговой» презумпции ответственности контролирующих лиц»,— перечисляет партнер «Пепеляев Групп» Юлия Литовцева.

ФНС получила и дополнительную защиту от оспаривания удовлетворения, полученного ею накануне банкротства должника, добавляет партнер практики несостоятельности и банкротства Lidings Александр Попелюк.

Юристы поясняют, что теперь в случае неисполнения фискальных обязательств на имущество налогоплательщика будет накладываться арест и затем возникать залог.

Причем, по мнению госпожи Литовцевой, обеспеченными залогом могут стать и долги по налогам, возникшие задолго до вступления в силу новых норм.

«Это необходимо учитывать при формировании дальнейшей стратегии деятельности компании и оценке рисков применения процедур в рамках банкротства»,— предупреждает она.

«Цель законодателя — максимизировать взыскание с несостоятельных должников налоговой задолженности,— констатирует партнер Bryan Cave Leighton Paisner Russia Иван Веселов.

Интерес государства вполне объясним, если учесть, что процент удовлетворения требований кредиторов в рамках банкротства с каждым годом снижается, несмотря на рост числа оспоренных сделок должников и ужесточение субсидиарной ответственности.

По подсчетам «Федресурса», в январе—сентябре 2019 года доля погашенных требований незалоговых кредиторов банкрота составила 2,4% (против 4,2% в 2018-м), залоговых — 32,4% (против 38,6%).

Управляющий партнер юридического бюро United Partners Андрей Андреев видит и другую причину, по которой ФНС расширяет свои полномочия в банкротстве: «Это желание искоренить фиктивное и преднамеренное банкротство как явление, поскольку, позволяя выплачивать только 5–10% задолженности, процедура банкротства используется для уклонения от налогов и избавления от обязательств. А поправки, возможно, будут мотивировать организации оплачивать долги по налогам».

Прогнозы развития банкротной практики

Мнения юристов по вопросу о том, распространятся ли права залога по налоговым долгам на процедуру банкротства, разошлись. Партнер BGP Litigation Сергей Лисин уверен, что последствия поправок будут однозначны: «Налоговый орган приобретет статус залогового кредитора в делах о банкротстве».

Руководитель практики «ФБК Legal» Марина Баландина полагает, что право залога на имущество банкрота налоговики окончательно получат, если соответствующие поправки будут внесены в закон о несостоятельности.

По мнению Александра Попелюка, наоборот, по умолчанию ФНС может претендовать на залоговый статус, а помешать службе получить его могут только ограничивающие эту возможность поправки в закон о банкротстве.

Исходя из отсутствия на данный момент прямого указания в законе о последствиях новеллы для банкротств, перспективы кредиторов во многом зависят от того, как сложится судебная практика.

Вопрос о возникновении у ФНС прав залогового кредитора в делах о банкротстве пока остается открытым, учитывая позицию судов по «арестным залогам», говорит Юлия Литовцева.

В 2017 году Верховный суд РФ (ВС) признал, что «арестный залог» по гражданско-правовым требованиям не предоставляет залоговых прав в банкротстве, напоминает старший юрист коллегии адвокатов «Регионсервис» Павел Семенцов.

Примечательно, что эта позиция сформулирована ВС по результатам рассмотрения жалобы именно налогового органа, выступавшего против признания залоговыми требований к банкроту, в обеспечение которых ранее было арестовано имущество должника, отмечает адвокат юридической группы «Яковлев и партнеры» Бронислав Садиков.

«Высказываемые сейчас рядом юристов опасения относительно того, что данные изменения приведут к снижению и без того мизерного размера удовлетворения требований обычных незалоговых гражданско-правовых кредиторов, скорее преувеличены»,— полагает партнер юридической фирмы «Сотби» Антон Красников. В случае если высшая судебная инстанция изменит ранее сформированную правоприменительную практику, она должна будет измениться и для иных кредиторов в части судьбы залога из общегражданского ареста, заключает он.

Павел Семенцов предполагает три варианта развития практики. «Во-первых, ВС может распространить аналогичное толкование и на налоговый арест, который не будет переходить в залог при банкротстве.

Во-вторых, ВС может пересмотреть свою позицию и допустить сохранение залоговых прав для всех «арестных залогов», но это крайне маловероятно.

В-третьих, не исключен вариант, при котором суды предоставят ФНС залоговые права на арестованное имущество в делах о банкротстве, но аналогичные права для «арестного залога» по гражданско-правовым требованиям не появятся»,— рассуждает господин Семенцов.

«Но при последнем варианте принятая норма будет являться неконституционной в той мере, в которой такой смысл ей придаст правоприменительная практика, нарушая конституционный принцип равенства»,— считает он.

«Применение преимуществ, принадлежащих залогодержателю, в случае, если право залога возникло не из договора, а из ареста (хоть по гражданским, хоть по налоговым правоотношениям), законодательством о банкротстве не урегулировано, а несколько законопроектов об этом все еще находятся на рассмотрении в ГД РФ, однако по данному вопросу уже сформирована позиция ВС РФ»,— соглашается партнер «Сотби» Владимир Журавчак. «Для преодоления такого подхода требуется принятие изменений в закон либо изменение общих подходов к регулированию и принятие новой позиции ВС РФ, чего, я надеюсь, не произойдет, поскольку нынешнее равное положение кредиторов и уполномоченных органов является явным достижением на длинном пути развития отечественного законодательства о банкротстве»,— добавляет он.

В большинстве своем прогнозы юристов относительно позиции, которую займут суды при применении поправок в НК, склоняются в пользу ФНС.

«Применение новых норм НК при установлении судами требований налоговых органов в делах о банкротстве станет своего рода тестом на последовательность позиции налоговых органов и судов с учетом их мнения о судьбе «арестного залога»»,— указывает Бронислав Садиков.

Поскольку наложение ареста на имущество зависит от воли руководителя налогового органа, то есть от усмотрения конкретного лица, то залог не должен распространяться на процедуру банкротства, считает руководитель практики «Сопровождение процедур банкротства» «Лемчик, Крупский и Партнеры» Давид Кононов. Между тем, подчеркивает он, «публичный характер требований налоговой может явиться достаточным аргументом для изменения судебной практики».

Оценка последствий и поиск баланса интересов

Андрей Андреев считает, что инициатива ФНС вполне оправдывает роль органа, обеспечивающего интересы РФ как кредитора при банкротстве организаций. С одной стороны, принятие поправок объяснимо: бюджет страны ежегодно терпит колоссальные убытки в результате банкротства организаций, в том числе управляемого, указывает он.

Тем не менее большинство юристов оценивает экономический эффект поправок скорее как негативный.

По мнению юристов, наиболее тяжелые последствия ждут незалоговых кредиторов. «Ординарные кредиторы, и так фактически лишенные возможности применения обеспечительных мер до банкротных процедур и утратившие права на «арестный залог» после введения банкротства, остаются самыми незащищенными участниками дела»,— указывает Александр Попелюк.

Бронислав Садиков видит нарушение принципа равенства кредиторов в банкротстве в случае предоставления прав залога налоговикам на фоне непризнания «арестного залога» по гражданско-правовым требованиям.

Так же считает и Марина Баландина: «Подобным изменением НК государство в очередной раз показало, кто главный, проигнорировав как конституционный принцип равенства форм собственности, так и принцип равенства требований частных лиц и государства, положенный в основу закона о банкротстве».

«Залоговый статус налоговиков при банкротстве приведет к тому, что незалоговые кредиторы станут получать много меньше нынешнего уровня удовлетворения их требований»,— подытоживает Давид Кононов.

Юристы прокомментировали обзор практики Верховного суда по делам о банкротстве

22.12.2016

Эксперт: Роман Суслов Источник: Право.Ru

с сайта www.donetskiy.org

Представители юридического сообщества по просьбе редакции «Право.ru» проанализировали 40-страничный обзор судебной практики Верховного суда по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве.

Несмотря на то, что обобщение ВС в основном касается участия налоговых органов в банкротных процедурах, оно также содержит важные разъяснения, направленные на упорядочивание практики по общим вопросам банкротства, отмечают юристы.

Новый обзор ВС поможет обеспечить единообразные подходы судов к разрешению разного рода споров, вытекающих из участия уполномоченных органов, – полагает Антон Помазан, старший юрист BGP Litigation.

Нередко участникам судопроизводства в делах о банкротстве приходится сталкиваться с различным толкованием одних и тех же норм в разных регионах, что, конечно, не может положительным образом сказываться на единообразии судебной практики и предсказуемости правоприменения, подчеркивать эксперт.  

«Несмотря на то, что обзор в некоторой своей части закрепил уже сложившиеся в судебной практике подходы судов к разрешению спорных вопросов с участием уполномоченных органов, тем не менее его принятие ликвидировало большой объем противоречий в применении норм законодательства о банкротстве, особенно это касается погашения требований путем принятия отступного, инициирования процедуры банкротства юрлица на основании задолженности по страховым взносам без судебного акта, праве уполномоченных органов предъявлять в делах о банкротстве требования, вытекающие из госконтрактов, квалификации задолженности в качестве текущей или реестровой, порядка применения ст. 313 ГК», – отмечает юрист.

Требования по госконтрактам в делах о банкротстве

В судебной практике возник вопрос о праве федеральных органов исполнительной власти (их территориальных подразделений) на предъявление в делах о банкротстве требований, вытекающих из госконтрактов, в рамках которых такие органы выступали заказчиками, отмечает ВС.

 Разрешая данные требования, в том числе если госзаказчиком подано заявление о признании должника банкротом, нужно учитывать, что при заключении контрактов на закупку товаров (работ, услуг) для госнужд заказчики действуют от имени и по поручению публично-правового образования.

Поэтому вытекающие из таких контрактов денежные обязательства относятся к требованиям того же образования.

Согласно закону о банкротстве, требования РФ по денежным обязательствам представляются в банкротном деле федеральным органом исполнительной власти, который отнесен к уполномоченным органам, – ФНС.

Для надлежащей реализации этих полномочий госорганы исполнительной власти уведомляют уполномоченный орган о наличии задолженности по денежным обязательствам и предоставляют ему заверенные копии документов, необходимых для подачи заявления о признании должника банкротом.

Если заявление (требование) по денежным обязательствам РФ в деле о банкротстве подал другой госорган исполнительной власти, суд извещает уполномоченный орган о времени и месте судебного заседания в порядке, установленном АПК.

Если уполномоченный орган не одобрил предъявление заявления (требования), суд должен оставить его без рассмотрения (п. 5 обзора).

Верховный суд выпустил обзор судебной практики по делам о банкротстве

Moscow Live

Верховный суд РФ представил обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований аффилированных с должником, в том числе контролирующих его, лиц. Документ был утвержден президиумом ВС 29 января.

Так, ВС отмечает, что на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.

В деле о банкротстве должника аффилированная с ним компания обратилась в суд с заявлением о включении задолженности по договору займа в реестр требований кредиторов должника. Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, требование компании признано обоснованным и включено в реестр с удовлетворением в третью очередь.

Суды сочли, что задолженность подтверждена договором о предоставлении займа, платежными поручениями о выдаче займа и о частичной уплате процентов по нему, актом сверки взаиморасчетов. Суд округа названные судебные акты отменил, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Возражающая по требованию компании кредитная организация ссылалась на то, что вследствие аффилированности кредитора и должника стало возможным составление договора о выдаче займа, платежных документов о перечислении заемных средств, частичной уплате процентов и акта сверки, не отражающих реальное положение дел. Фактически расчетный счет должника был использован в качестве транзитного. Компания, аффилированная с должником, под видом выдачи займа перечисляла на его счет средства, которые последним не расходовались в собственных предпринимательских целях, а перенаправлялись на счета других лиц, входящих в ту же группу, что и должник с компанией. Как полагал банк, при таком обороте активы должника не пополнились на сумму якобы привлеченного от компании финансирования, происходил безосновательный рост долговых обязательств перед аффилированным лицом без получения встречного предоставления.

Согласно п. 1 ст. 170 ГК РФ, мнимая сделка, т. е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Совершая мнимые сделки, аффилированные по отношению друг к другу стороны, заинтересованные в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся.

Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости договора суд не должен ограничиваться проверкой документов, представленных кредитором, на соответствие формальным требованиям, установленным законом.

Суду необходимо выяснить, представлены ли достаточные доказательства существования фактических отношений по договору.

Как указал ВС, в рассматриваемом случае в нарушение требований ст. 71, 168 и 170 АПК РФ суды первой и апелляционной инстанций возражения банка не проверили, в частности не проанализировали выписку по счету должника. Суд округа указал на неправильное распределение судами бремени доказывания.

Так, суды, с одной стороны, не учли, что являющиеся сторонами договора аффилированные лица (в отличие от обычных участников гражданского оборота, вступающих в обязательственные отношения с должником) имеют гораздо больше возможностей осуществить формальное исполнение мнимой сделки лишь для вида (п. 86 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г.

№ 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ»).

С другой стороны, суды не приняли во внимание объективную сложность получения не связанным с должником кредитором, заявившим в деле о банкротстве возражения, отсутствующих у него прямых доказательств мнимости.

В ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений. Он должен исчерпывающе раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся заключения и исполнения самой заемной сделки, оснований дальнейшего внутригруппового перераспределения денежных средств, подтвердив, что оно соотносится с реальными хозяйственными отношениями, выдача займа и последующие операции обусловлены разумными экономическими причинами.

При этом аффилированный кредитор не имеет каких-либо препятствий для представления суду полного набора дополнительных доказательств, находящихся в сфере контроля группы, к которой он принадлежит, устраняющего все разумные сомнения по поводу мнимости сделки.

Если аффилированный кредитор не представляет такого рода доказательства, то считается, что он отказался от опровержения факта, о наличии которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты (ст. 9 и 65 АПК РФ).

В подобной ситуации действия, связанные с временным зачислением аффилированным лицом средств на счет должника, подлежат квалификации по правилам, установленным ст. 170 ГК РФ.

В другом деле было отказано во включении в реестр задолженности по договору поставки перед поставщиком, аффилированным по отношению к должнику, представившим договор и товарные накладные, по форме и содержанию соответствующие требованиям закона.

Суды исходили из того, что аффилированный кредитор не опроверг возражения уполномоченного органа о мнимости отношений (ст.

 170 ГК РФ), подтвержденные косвенными доказательствами существенной затруднительности поставки товара любым участником гражданского оборота, осуществляющим аналогичную с кредитором деятельность, в количестве, отраженном в товарных накладных, в течение срока, указанного в этих накладных.

КонсультантПлюс Краснодар — Обзор правовых позиций высших судов в спорах налогоплательщиков с ФНС

26.04.2017

Федеральная налоговая служба России направила в территориальные налоговые инспекции обзор судебной практики Верховного суда и Конституционного суда за 1 квартал 2017 года по спорам с налоговыми органами.

Документ будет интересен не только самим налоговикам, но и всем бухгалтерам организаций и ИП, которые хотят избежать конфликтных ситуаций с ФНС и знать, что делать, если проблема уже возникла.

ФНС России направила письмом от 17.04.2017 N СА-4-7/7288@ своим территориальным органам для использования в работе обзор правовых позиций, отраженных в судебных актах Конституционного Суда и Верховного Суда, принятых в первом квартале 2017 года по вопросам налогообложения.

Всего в документе содержится 20 судебных решений, которые вынесли в этот период высшие российские суды, рассматривая споры налоговиков с организациями и ИП.

Некоторые из них были приняты в пользу налогоплательщиков, однако в большинстве случаев победителем все же была признана ФНС, это серьезный повод задуматься.

Для того, чтобы бухгалтеры были заранее готовы к ситуациям, подобным тем, которые привели других налогоплательщиков в суд, мы подготовили краткий обзор некоторых выводов, сделанных судами в налоговых спорах. Они могут оказаться интересными как для юридических лиц, так и для индивидуальных предпринимателей, применяющих разные системы налогообложения. 

1. ФНС может взыскать необоснованный налоговый вычет, как неосновательное обогащение

Конституционный Суд подтвердил, что налоговый орган имеет полномочия по взысканию с налогоплательщиков денежных средств, полученных им вследствие неправомерно (ошибочно) предоставленного налогового вычета по НДФЛ, в порядке возврата неосновательного обогащения в случае, если такая мера является единственно возможным способом защиты финансовых интересов государства.

Судьи отметили, что если налогоплательщик получил налоговый вычет при отсутствии законных оснований, то его сумма является неосновательным обогащением. Поэтому порядок, определенный в главе 60 Гражданского кодекса РФ о правовом регулировании обязательств вследствие неосновательного обогащения, распространяется на такую ситуацию.

Применение органом ФНС в рамках статьи 1102 ГК РФ обязания лица, которое без законных оснований приобрело или сберегло имущество, обязанности его возвратить не противоречит нормам Основного закона.

Такая норма не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы применительно к налоговой выгоде.

Однако суд отметил, что при предоставлении неправомерного имущественного налогового вычета по ошибке самого налогового органа, требование о возврате средств может быть заявлено только в течение трех лет с момента принятия ошибочного решения о предоставлении имущественного налогового вычета.

Если в необоснованном имущественном налоговом вычете виновен сам налогоплательщик (предоставление подложных документов и т.п.

), то орган ФНС вправе обратиться в суд с соответствующим требованием в течение трех лет с момента, когда он узнал или должен был узнать об отсутствии оснований для предоставления налогоплательщику имущественного налогового вычета.

При этом суд должен самостоятельно провести проверку соблюдения этого срока, то есть правило пункта 2 статьи 199 ГК РФ, согласно которому исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, в данной ситуации не подлежит применению. (Постановление Конституционного Суда РФ от 24.03.2017 N 9-П).

2. Компенсационные выплаты работникам при увольнении по инициативе работодателя могут быть признаны расходами в целях налога на прибыль

Организация учла суммы компенсаций, выплаченных увольняемым работникам на основании соглашений о расторжении трудовых договоров, при исчислении налога на прибыль организаций в составе расходов. При этом в качестве экономического обоснования таких расходов налогоплательщик указал оптимизацию производства и минимизацию затрат в связи с высвобождением рабочих мест.

Однако орган ФНС, позицию которого поддержали суды трех инстанций, решили, что налогоплательщик неправомерно включил эти затраты в состав расходов, так как подобные компенсационные выплаты непосредственно не связаны с выполнением работниками трудовых обязанностей.

Кроме того, такие выплаты не предусмотрены действующим законодательством в случае расторжения трудового договора по соглашению сторон.

Однако Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ с такими выводами не согласилась и направила дело на новое рассмотрение.

Суд указал, что для признания экономически оправданными расходами на основании статьи 255 Налогового кодекса РФ выплат работникам при расторжении трудовых договоров по соглашению сторон достаточно того, чтобы работодатель смог достичь поставленную цель — увольнение конкретного работника с соблюдением баланса интересов работника и работодателя. В этом случае компенсационные выплаты направлены на разрешение возможной конфликтной ситуации при увольнении, и не направлены на личное обогащение увольняемого работника.

Только при значительном размере такой компенсации и значительном превышении обычного размера выходного пособия, предусмотренного статьей 178 Трудового кодекса РФ, на организацию-налогоплательщика ложится бремя раскрытия доказательств, обосновывающих природу произведенных выплат и их экономическую оправданность.

Поскольку размер такой компенсации законодательством не определен, а устанавливается соглашением сторон, налоговый орган вправе поставить под сомнение экономическую оправданность данных расходов, но при этом он не может давать оценку целесообразности принимаемых руководством организации решений. (Определение Верховного Суда РФ от 28.03.

2017 N 305-КГ16-16457 по делу N А40-7941/2015).

3. Орган ФНС, доначислив по результатам выездной налоговой проверки налог на имущество организаций, обязан уменьшить налоговую базу по налогу на прибыль

Проверяющие доначислили организации налог на имущество по результатам выездной налоговой проверки.

Налогоплательщик решил, что при определении налоговой базы по налогу на прибыль организаций инспекторы неправомерно не учли сумму доначисленного налога на имущество по нормам статьи 89 НК РФ, что, в свою очередь, привело к излишнему доначислению налога на прибыль.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ согласилась с доводами налогоплательщика о том, что в обязанность налоговой службы входит установление размера всех налоговых обязательств налогоплательщика за проверяемые периоды исходя из выводов, положенных в основу акта налоговой проверки. Поэтому при изменении суммы налога на имущество, инспекторы также были обязаны уменьшить налоговую базу по налогу на прибыль на сумму доначисленного налога.

Судьи отметили, что иной правовой подход в этом случае влечет необоснованное возложение на налогоплательщика обязанности по самостоятельной корректировке налоговых обязательств путем представления уточненной налоговой декларации за период, который уже был предметом налоговой проверки. (Определение Верховного Суда РФ от 26.01.2017 N 305-КГ16-13478 по делу N А40-159258/2015).

4. Между налогоплательщиками может существовать «иная зависимость»

Верховный суд РФ поддержал позицию ФНС по поводу того, что даже при отсутствии признаков прямой субъективной зависимости между организациями не исключена возможность применения положений подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ, так как понятие «иной зависимости» между налогоплательщиком и лицом, к которому предъявлено требование о взыскании налоговой задолженности, имеет самостоятельное значение и его толкование должно быть направлено на противодействие избегания налогообложения.

Такой вывод был сделан по результатам рассмотрения дела, в рамках которого специалисты ФНС предприняли меры принудительного взыскания задолженности с налогоплательщика, которые не дали результатов.

К такой невозможности взыскания недоимки привела схема, которую создал банк совместно с взаимозависимыми (подконтрольными) организациями.

Эти действия были направлены на уклонение от налогообложения путем вывода имущества из активов налогоплательщика.

При этом судьи согласились с выводами налогового органа о взаимозависимости всех участников схемы и наличии условий для применения подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ.

Оказалось, что учредитель организации находится в служебном и ином подчинении у руководства банка, а уставной капитал общества сформирован за счет имущества третьей компании, где генеральным директором является еще один совладелец банка. В результате суды пришли к выводу, что хотя в данном случае не соблюдены условия, предусмотренные статьей 105.

1 НК РФ «Взаимозависимые лица», между участниками сделки существует «иная зависимость». (Определение Верховного Суда РФ от 26.01.2017 N 303-КГ16-19317 по делу N А51-4996/2015).

5. Взыскание с собственника организации ущерба, причиненного в связи с уклонением юрлица от уплаты налогов, является обоснованным

Конституционный суд РФ решил, что нормам Конституции не противоречат положения пункта 1 статьи 1064 ГК РФ, на основании которых налоговым органом с собственника организации, привлеченного к уголовной ответственности, взыскан ущерб, причиненный бюджетной системе РФ.

Организация не смогла заплатить доначисленные ФНС налоги и налоговый орган подал заявление о ее банкротстве. Оказалось, что собственник организации, не являясь директором, фактически контролировал деятельность и давал распоряжение номинальному директору о заключении фиктивных договоров и предоставлении налоговой отчетности с фиктивными показателями.

Против него было возбуждено уголовное дело, по которому он был признан виновным в уклонении от уплаты налогов.

Налоговый орган в рамках этого дела заявил требования о взыскании ущерба с физического лица, которое суд полностью удовлетворил, установив причинно-следственную связь между его действиями и ущербом, причиненным государству.

Гражданин подал жалобу в КС РФ, указав в ней, что пункт 1 статьи 1064 ГК РФ противоречит Конституции РФ, поскольку допускает взыскание с физических лиц ущерба при отсутствии установленного факта получения такими лицами экономической выгоды от уклонения от уплаты налогов.

Конституционный Суд указал, ЧТО ДАННАЯ НОРМА направлена на конкретизацию конституционных гарантий защиты прав потерпевших от преступлений и не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе (Определение Конституционного Суда РФ от 28.02.2017 N 396-О).

Источник: http://ppt.ru

Обзор правовых позиций высших судов в спорах налогоплательщиков с ФНС

Федеральная налоговая служба России направила в территориальные налоговые инспекции обзор судебной практики Верховного суда и Конституционного суда за 1 квартал 2017 года по спорам с налоговыми органами. Документ будет интересен не только самим налоговикам и но и всем бухгалтерам организаций и ИП, которые хотят избежать конфликтных ситуаций с ФНС и знать, что делать, если проблема уже возникла.

ФНС России направила письмом от 17.04.2017 N СА-4-7/7288@ своим территориальным органам для использования в работе обзор правовых позиций, отраженных в судебных актах Конституционного Суда и Верховного Суда, принятых в первом квартале 2017 года по вопросам налогообложения.

Всего в документе содержится 20 судебных решений, которые вынесли в этот период высшие российские суды, рассматривая споры налоговиков с организациями и ИП. Некоторые из них были приняты в пользу налогоплательщиков, однако в большинстве случаев победителем все же была признана ФНС, это серьезный повод задуматься.

Для того, чтобы бухгалтеры были заранее готовы к ситуациям, подобным тем, которые привели других налогоплательщиков в суд, мы подготовили краткий обзор некоторых выводов, сделанных судами в налоговых спорах.

Они могут оказаться интересными, как для юридических лиц, так и для индивидуальных предпринимателей, применяющих разные системы налогообложения.

1. ФНС может взыскать необоснованный налоговый вычет, как неосновательное обогащение

Конституционный Суд подтвердил, что налоговый орган имеет полномочия по взысканию с налогоплательщиков денежных средств, полученных им вследствие неправомерно (ошибочно) предоставленного налогового вычета по НДФЛ, в порядке возврата неосновательного обогащения в случае, если такая мера является единственно возможным способом защиты финансовых интересов государства. Судьи отметили, что если налогоплательщик получил налоговый вычет при отсутствии законных оснований, то его сумма является неосновательным обогащением. Поэтому порядок, определенный в главе 60 Гражданского кодекса РФ о правовом регулировании обязательств вследствие неосновательного обогащения, распространяется на такую ситуацию. Применение органом ФНС в рамках статьи 1102 ГК РФ обязания лица, которое без законных оснований приобрело или сберегло имущество, обязанности его возвратить, не противоречит нормам Основного закона. Такая норма не исключает использование института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы, применительно к налоговой выгоде.

Однако суд отметил, что при предоставлении неправомерного имущественного налогового вычета по ошибке самого налогового органа, требование о возврате средств может быть заявлено только в течение трех лет с момента принятия ошибочного решения о предоставлении имущественного налогового вычета.

Если в необоснованном имущественном налоговом вычете виновен сам налогоплательщик (предоставление подложных документов и т.п.

), то орган ФНС вправе обратиться в суд с соответствующим требованием в течение трех лет с момента, когда он узнал или должен был узнать об отсутствии оснований для предоставления налогоплательщику имущественного налогового вычета.

При этом суд должен самостоятельно провести проверку соблюдения этого срока, то есть правило пункта 2 статьи 199 ГК РФ, согласно которому исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, в данной ситуации не подлежит применению. (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24.03.2017 N 9-П).

2. Компенсационные выплаты работникам при увольнении по инициативе работодателя могут быть признаны расходами в целях налога на прибыль

Организация учла суммы компенсаций, выплаченных увольняемым работникам на основании соглашений о расторжении трудовых договоров, при исчислении налога на прибыль организаций в составе расходов. При этом в качестве экономического обоснования таких расходов налогоплательщик указал оптимизацию производства и минимизацию затрат в связи с высвобождением рабочих мест.

Однако орган ФНС, позицию которого поддержали суды трех инстанций, решили, что налогоплательщик неправомерно включил эти затраты в состав расходов, так как подобные компенсационные выплаты непосредственно не связаны с выполнением работниками трудовых обязанностей.

Кроме того, такие выплаты не предусмотрены действующим законодательством в случае расторжения трудового договора по соглашению сторон.

Однако Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ с такими выводами не согласилась и направила дело на новое рассмотрение.

Суд указал, что для признания экономически оправданными расходами на основании статьи 255 Налогового кодекса РФ выплат работникам при расторжении трудовых договоров по соглашению сторон, достаточно того, чтобы работодатель смог достичь поставленную цель — увольнение конкретного работника с соблюдением баланса интересов работника и работодателя. В этом случае компенсационные выплаты направлены на разрешение возможной конфликтной ситуации при увольнении, и не направлены на личное обогащение увольняемого работника. Только при значительном размере такой компенсации и значительном превышение обычного размера выходного пособия, предусмотренного статьей 178 Трудового кодекса РФ, на организацию-налогоплательщике ложится бремя раскрытия доказательств, обосновывающих природу произведенных выплат и их экономическую оправданность. Поскольку размер такой компенсации законодательством не определен, а устанавливается соглашением сторон, налоговый орган вправе поставить под сомнение экономическую оправданность данных расходов, но при этом он не может давать оценку целесообразности принимаемых руководством организации решений. (Определение Верховного Суда РФ от 28.03.2017 N 305-КГ16-16457 по делу N А40-7941/2015).

3. Орган ФНС, доначислив по результатам выездной налоговой проверки налог на имущество организаций, обязан уменьшить налоговую базу по налогу на прибыль

Проверяющие доначислили организации налог на имущество по результатам выездной налоговой проверки.

Налогоплательщик решил, что при определении налоговой базы по налогу на прибыль организаций инспекторы неправомерно не учли сумму доначисленного налога на имущество по нормам статьи 89 НК РФ, что, в свою очередь, привело к излишнему доначислению налога на прибыль.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ согласилась с доводами налогоплательщика о том, что в обязанность налоговой службы входит установление размера всех налоговых обязательств налогоплательщика за проверяемые периоды исходя из выводов, положенных в основу акта налоговой проверки. Поэтому при изменении суммы налога на имущество, инспекторы также были обязаны уменьшить налоговую базу по налогу на прибыль на сумму доначисленного налога.

Судьи отметили, что иной правовой подход в этом случае влечет необоснованное возложение на налогоплательщика обязанности по самостоятельной корректировке налоговых обязательств путем представления уточненной налоговой декларации за период, который уже был предметом налоговой проверки. (Определение Верховного Суда РФ от 26.01.2017 N 305-КГ16-13478 по делу N А40-159258/2015).

4. Между налогоплательщиками может существовать «иная зависимость»

Верховный суд РФ поддержал позицию ФНС по поводу того, что даже при отсутствии признаков прямой субъективной зависимости между организациями не исключена возможности применения положений подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ, так как понятие «иной зависимости» между налогоплательщиком и лицом, к которому предъявлено требование о взыскании налоговой задолженности, имеет самостоятельное значение и его толкование должно быть направлено на противодействие избегания налогообложения. Такой вывод был сделан по результатам рассмотрения дела, в рамках которого специалисты ФНС предприняли меры принудительного взыскания задолженности с налогоплательщика, которые не дали результатов. К такой невозможности взыскания недоимки привела схема, которую создал банк совместно с взаимозависимыми (подконтрольными) организациями. Эти действия были направленны на уклонение от налогообложения путем вывода имущества из активов налогоплательщика. При этом судьи согласились с выводами налогового органа о взаимозависимости всех участников схемы и наличии условий для применения подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ. Оказалось, что учредитель организации находится в служебном и ином подчинении у руководства банка, а уставной капитал общества сформирован за счет имущества третьей компании, где генеральным директором является еще один совладелец банка. В результате суды пришли к выводу, что хотя в данном случае не соблюдены условия, предусмотренные статьей 105.1 НК РФ «Взаимозависимые лица», между участниками сделки существует «иная зависимость». (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2017 N 303-КГ16-19317 по делу N А51-4996/2015).

5. Взыскание с собственника организации ущерба, причиненного в связи с уклонением юрлица от уплаты налогов, является обоснованным

Конституционный суд РФ решил, что нормам Конституции не противоречат положения пункта 1 статьи 1064 ГК РФ, на основании которых налоговым органом с собственника организации, привлеченного к уголовной ответственности, взыскан ущерб, причиненный бюджетной системе РФ.

Организация не смогла заплатить доначисленные ФНС налоги и налоговый орган подал заявление о ее банкротстве. Оказалось, что собственник организации, не являясь директором, фактически контролировал деятельность и давал распоряжение номинальному директору о заключении фиктивных договоров и предоставлении налоговой отчетности с фиктивными показателями.

Против него было возбуждено уголовное дело, по которому он был признан виновным в уклонении от уплаты налогов.

Налоговый орган в рамках этого дела заявил требования о взыскании ущерба с физического лица, которое суд полностью удовлетворил, установив причинно-следственную связь между его действиями и ущербом, причиненным государству.

Гражданин подал жалобу в КС РФ, указав в ней, что пункт 1 статьи 1064 ГК РФ противоречит Конституции РФ, поскольку допускает взыскание с физических лиц ущерба при отсутствии установленного факта получения такими лицами экономической выгоды от уклонения от уплаты налогов.

Конституционный Суд указал, ЧТО ДАННАЯ НОРМА направлена на конкретизацию конституционных гарантий защиты прав потерпевших от преступлений и не может рассматриваться как нарушающее конституционные права заявителя, перечисленные в жалобе.

(Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 28.02.2017 N 396-О).