Предлагается установить ограничения на изъятие электронных носителей в ходе процессуальных действий (законопроект)

Предлагается установить ограничения на изъятие электронных носителей в ходе процессуальных действий (законопроект)

В конце декабря в УПК РФ появилась новая статья 164.1, регулирующая процедуру изъятия электронных носителей и копирования с них информации в процессе осуществления следственных мероприятий. Данная статья стала одной из уголовно-правовых гарантий бизнесу, предложенных Президентом РФ Владимиром Путиным.

Под электронным носителем информации подразумеваются устройства, конструктивно предназначенные для постоянного или временного хранения данных в виде, пригодном для использования в электронных вычислительных машинах, а также передачи по информационно-коммуникационным сетям. На практике к ним относятся жесткие диски, флеш-карты и тому подобные устройства.

При расследовании уголовных дел о мошенничестве, присвоении или растрате, причинении имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием, если деяния совершены в сфере предпринимательской деятельности, также при расследовании уголовных дел о перечисленных в ч.4.1 ст.

164 УПК РФ статьях УК РФ, предусматривающих ответственность ща совершение преступление в сфере экономической деятельности,, изъятие электронных носителей информации по общему правилу запрещено. Однако закон содержит исключения из данного правила.

Так, изъятие электронных носителей информации допускается по делам в сфере экономической и предпринимательской деятельности при следующих основаниях:

  1. Имеется постановление о проведении судебной экспертизы в отношении электронных носителей.
  2. Наличие судебного акта об изъятии.
  3. Отсутствие у владельца носителя прав на хранение и использование данных, содержащихся на устройстве.
  4. Потенциальная возможность использования информации, находящейся на устройстве, для совершения новых преступных деяний.
  5. Наличие мнения специалиста в сфере техники о том, что копирование данных может привести к их изменению или уничтожению.

Еще одно требование вновь введённой в действие ст. 164.1 УПК РФ заключается в том, что изъятие должен осуществлять специалист. Владелец устройств (или обладатель информации, содержащейся на них) может ходатайствовать о копировании данных на другое устройство.

Специалист, соответственно, в присутствии понятых осуществляет копирование, о чем делается соответствующая запись в протоколе. Указанные положения не являются новыми для уголовно-процессуального законодательства; в 2012 году в статью 182 УПК РФ, посвящённую основаниям и порядку производства обыска, была введена часть 9.

1, которая впервые установила аналогичные правила, в связи с появлением в УПК РФ рассматриваемой нами ст. 164.1 упомянутая ч. 9.1 ст. 182 утратила свою силу.

Если следователь решил не производить изъятие электронных носителей, а просто скопировать информацию, то он должен указать в протоколе используемые технические средства, порядок их применения, устройства, к которым эти средства были применены.

К чему приведут новые правила изъятия предметов?

Закон об изъятии носителей и копировании данных был разработан для защиты прав предпринимателей, поскольку большинство компаний, лишившись техники, просто не могли продолжать нормальную работу. Тем не менее, у нововведения немало серьезных изъянов. Рассмотрим их.

  1. По-прежнему отсутствует легальное понятие «электронный носитель информации» в контексте уголовного процесса. Конечно, данное определение имеется в ГОСТе 2.051-2013, однако оно слишком общее и лишено конкретики. На практике это будет приводить к спорам относительно того, что можно считать электронным носителем информации, а что нет. Например, у специалистов нет единого мнения о том, можно ли применять данные правила к изъятию мобильных телефонов и сим-карт.
  2. О том, кто может выступать в роли специалиста, ничего не сказано. Не указаны конкретные требования, которые предъявлялись бы к образованию и опыту работы специалиста. Конечно, в УПК РФ такие уточнения вноситься не будут – нужен отдельный акт по данной теме.
  3. На практике по ходатайствам о копировании данных по-прежнему будут приниматься отрицательные решения. Объясняется это тем, что в ходе осмотра места происшествия, обыска или выемки следователь еще не представляет объем и характер всех данных, хранящихся на устройстве, а, значит, он может предположить, что копирование информации по ходатайству предпринимателя теоретически может помешать расследованию или способствовать новым преступлениям, кроме того органы расследования в России по-прежнему не готовы совершать какие-либо действия в целях защиты прав и свобод лица, привлекаемого к ответственности, а в удовлетворении любых, даже законных просьб склонны скорее отказать
  4. Предположение о том, что информация может быть использована для совершения бизнесменом новых преступлений – размытое основание для изъятия техники, которое следователь может легко использовать на практике. Необходимо законодательно запретить отказывать в удовлетворении ходатайства о копировании информации в ходе изъятия без мотивированного объяснения с указанием конкретных фактов, на основании которых следствием было сделано соответствующее предположение.
  5. Если объем информации достаточно большой, то поиск другой техники и само копирование будут достаточно проблематичными. Владелец изъятых носителей фактически не сможет воспользоваться данной возможностью.

Отсюда следует, что новая статья, к сожалению, работать не будет. Законодатель не смог устранить старых проблем, не конкретизировал спорные и неясные моменты, имевшиеся и ранее. Новый закон фактически продублировал в отдельной статье ранее имевшиеся декларативные нормы, практикой так и не воспринятые, дополнив их рядом ещё более спорных положений.

Что делать предпринимателю?

Как было сказано ранее, предпринимателям не стоит надеяться на указанную статью – в ней достаточно «лазеек» для следствия, чтобы изъять технику и отказать в копировании. В этой ситуации требуется срочная защита бизнеса со стороны грамотного адвоката, который:

  • выяснит, имеются ли основания для производства данных действий;
  • примет участие в изъятии и проконтролирует ход осмотра места происшествия, обыска, выемки, не допуская нарушение прав доверителя;
  • использует все возможности, чтобы предотвратить изъятие компьютеров и другой техники;
  • добьется копирования важной для доверителя информации на другие носители;
  • обжалует незаконный отказ в копировании данных;
  • в случае нарушения оснований и порядка следственного или оперативно-розыскного мероприятия по изъятию электронных носителей информации примет меры для признания полученных доказательств недопустимыми;
  • обжалует незаконные действия и решения органов следствия руководителю следственного органа, прокурору и (или) в суд;
  • примет все предусмотренные законом меры для скорейшего возврату изъятой техники.

Отметим, что даже если на устройстве в действительности содержалась изобличительная информация, опытный адвокат по уголовным делам может подметить малейшие процессуальные огрехи в работе следователей и, соответственно, уже в суде добиться исключения доказательств, полученных с нарушением закона, как недопустимых

Самим же предпринимателям рекомендуется копировать важную информацию и хранить копии в недоступном для правоохранителей месте. Так деятельность компании не будет парализована даже в случае изъятия носителей.

Следователи поработают с копиями

Минюст разработал поправки к Уголовно-процессуальному кодексу (УПК), запрещающие изымать «электронные носители информации» о деятельности фирмы или предпринимателя, если они подозреваются в совершении экономических преступлений.

Следственные действия, в том числе обыски, не должны останавливать работу бизнеса.

В профильном комитете Госдумы и в бизнес-сообществе уверены, что такие меры обеспечат защиту от произвола силовиков и поспособствуют развитию предпринимательства, прежде всего среднего и малого.

В Минюсте разработаны поправки и дополнения к УПК, которые четко регламентируют деятельность правоохранительных органов в тех случаях, когда фирма или отдельный предприниматель подозреваются в совершении экономических преступлений (мошенничество, растрата, отмывание денег и др.).

Юристы министерства предлагают дополнить ст.

 164 УПК («Общие правила производства следственных действий») специальной нормой, которая запрещает «применение мер, приводящих к приостановлению деятельности юридических лиц и предпринимателей, включая необоснованное изъятие электронных носителей информации».

Кроме того, в ст.

 177 УПК («Порядок производства осмотра») предлагается включить специальную часть, по которой «изъятие, выемка электронных носителей информации в ходе осмотра помещения, жилища» по экономическим составам преступлений «допускаются только при наличии данных», что содержание информации «на электронных носителях может иметь значение для уголовного дела». Правда, получив запрет на изъятие «электронных носителей информации», следственные органы сохранят за собой право на «копирование информации» в присутствии понятых и «обладателя информации», как это позволяет сейчас УПК.

Предлагается установить ограничения на изъятие электронных носителей в ходе процессуальных действий (законопроект)

Поправки разработаны во исполнение поручения президента, данного им в прошлом году по итогам «прямой линии», во время которой обсуждалась в том числе проблема защиты бизнеса от произвола правоохранителей.

Как поясняют в Минюсте, подготовить предложения «по снижению административной нагрузки на субъекты предпринимательской деятельности» вслед за президентом (перечень поручений от 15 августа 2017 года) поручало правительство.

Проект вывешен на едином правительственном портале для общественного обсуждения.

«Пусть копируют, это не помешает фирме продолжить работу»,— заявил “Ъ” сопредседатель бизнес-объединения «Деловая Россия» Андрей Назаров.

По его словам, когда изымают компьютер с документацией, «деятельность компании нарушается, а кто-то лишается бизнеса».

«Три четверти компаний, попадающих под следствие, полностью или частично прекращают свою деятельность во многом из-за подобных изъятий»,— говорит сопредседатель «Деловой России».

Это одна из мер, которая избавит бизнес от «незаконного давления силовиков, которое используется для недобросовестной конкуренции», сказал “Ъ” глава думского комитета по экономической политике и развитию предпринимательства Сергей Жигарев (ЛДПР).

По его мнению, защиту получит прежде всего малый и средний бизнес, «развитие которого никак не может сдвинуться». Господин Жигарев уверен, что инициатива Минюста заслуживает поддержки. «Мы замерли на точке в 20 тыс. предприятий, которые каждые три года вынуждены перерегистрироваться,— уточняет депутат.

— В итоге малый и средний бизнес России обеспечивает не более 20% дохода в бюджет, в то время как в других странах их вклад доходит до 47–49%».

Виктор Хамраев

Несмотря на снижение числа плановых проверок на 30%, бизнес жалуется на административную нагрузку и призывает власти оперативнее реагировать на предложения предпринимателей. Правительство, в свою очередь, планирует заняться пересмотром обязательных требований, реформой КоАП, цифровизацией и приемом отчетности в режиме «одного окна».

Читать далее

О проблеме изъятия электронных носителей информации в рамках следственных действий

В современных условиях предпринимательскую деятельность практически любого предприятия сложно представить без использования информационных технологий.

Как правило, огромные объемы необходимой для нормальной работы коммерческой информации хранятся на серверах, жестких дисках персонального компьютера, бухгалтерия ведется с помощью программы «1С», взаимодействие с банком происходит через Интернет и персональные ключи доступа к так называемой системе «Банк – Клиент».

Более того, нередко сама по себе предпринимательская деятельность строится в своей основе на использовании достижений информационных технологий, например это интернет-магазины по продаже товаров, сервисы по оказанию услуг бронирования и т.п.

В случае принудительного неожиданного изъятия документов, в том числе электронных носителей информации, в ходе следственных и оперативных действий правоохранительных органов деятельность организаций оказывается практически парализованной.

На данную проблему неоднократно обращал внимание и Президент РФ В.В.

Путин, например, в августе 2017 года на совещании по инвестиционным программам развития Дальнего Востока он указал на необходимость в принципе запретить правоохранительным органам изымать серверы и жесткие диски при проведении следственных мероприятий на предприятиях. «Если для следствия нужно, – отметил глава государства, – достаточно снять копии, заверить их и пользоваться ими в ходе следствия».

Многочисленные жалобы представителей предпринимательского сообщества вызвали неоднократные попытки законодательно урегулировать данную сферу отношений в целях минимизации неблагоприятных для предпринимателей последствий.

Так, Федеральным законом от 28 июля 2012 г. № 143-ФЗ в ст. 183 УПК РФ была введена ч. 3.1, устанавливающая особый порядок изъятия электронных носителей информации.

Данная норма предусматривала, в частности, что выемка указанного носителя должна производиться исключительно в присутствии специалиста, по ходатайству законного владельца носителя ему должна быть предоставлена возможность скопировать содержавшуюся на нем информацию.

Аналогичная норма в виде ч. 9.1 была включена в ст. 182 УПК РФ, регламентирующую производство обыска.

Более того, в п.

20 Инструкции о порядке проведения сотрудниками органов внутренних дел Российской Федерации гласного оперативно-разыскного мероприятия обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, утвержденной Приказом МВД РФ от 1 апреля 2014 г. № 199, установлены такие же по сути, как и изложенные, правила для изъятия электронных носителей информации в ходе оперативно-разыскных мероприятий.

Перечисленные нормы, хотя и имели некоторый положительный эффект, проблему, по моему убеждению, не решили.

Несмотря на то что сотрудники правоохранительных органов формально предлагали представителям организаций, в которых проводились следственные действия, скопировать имевшуюся на электронном носителе информацию, реальной возможности для этого фактически не обеспечивалось. Редко у какого предприятия в наличии были запасной носитель информации необходимого объема, специалист, который мог бы информацию скопировать, а также необходимое для этого время (зачастую не менее 4–5 часов).

Таким образом, на мой взгляд, указанные нормы, провозгласив правильные по сути принципы, к реальному результату не привели.

Читайте также:  Установлен порядок проведения предрейсового контроля технического состояния транспортных средств

Впоследствии Федеральным законом от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ (далее – Закон № 533-ФЗ) нормы ч. 9.1 ст. 182, ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ были признаны утратившими силу.

Для замены данных норм более эффективными тем же Законом № 533-ФЗ в УПК РФ была введена ст. 164.1 «Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий».

Указанная норма, по сути, во многом повторяет положения утративших силу ч. 9.1 ст. 182, ч. 3.1 ст.

183 УПК РФ в части обязательного участия специалиста при изъятии электронного носителя информации, предоставления владельцу носителя возможности с помощью данного специалиста скопировать информацию на предоставленный им носитель и т.п.

Кроме того, впервые законодатель предусмотрел право следователя скопировать информацию с электронного носителя без изъятия самого носителя. Однако, как показывает практика пока небольшого периода действия данной нормы, названным правом следователи практически не пользуются.

Тем не менее необходимо отметить, что ст. 164.

1 УПК РФ содержит запрет на изъятие электронных носителей информации, однако данный запрет распространяется исключительно на случаи изъятия в ходе производства по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ч. 1–4 ст. 159, 159.1–159.3, 159.5, 159.

6, 160, 165 УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ч. 5–7 ст. 159, 171, 171.1, 171.3–172.2, 173.1–174.1, 176–178, 180, 181, 183, 185–185.4 и 190–199.4 УК РФ.

При этом запрет не применяется в случаях, если: 1) вынесено постановление о назначении судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации; 2) изъятие электронных носителей информации производится на основании судебного решения; 3) на электронных носителях информации содержится информация, полномочиями на хранение и использование которой владелец электронного носителя информации не обладает, либо она может быть использована для совершения новых преступлений, либо ее копирование, по заявлению специалиста, может повлечь за собой ее утрату или изменение.

Таким образом, полагаю, что, несмотря на движение законодателя в верном направлении, ограничение действия ст. 164.

1 УПК РФ лишь рамками возбужденного уголовного дела по небольшому кругу составов преступлений, а также право широкого усмотрения для оценки тех или иных обстоятельств по-прежнему дают правоохранительным органам возможность обходить установленные запреты, изымать электронные носители без предоставления их владельцам реальной возможности скопировать с них информацию.

Более того, по моему мнению, при разработке законодательной базы по этому вопросу был упущен весьма важный момент, в результате пробел позволяет правоохранительным органам без каких-либо запретов и условий изымать электронные носители информации даже в отсутствие возбужденного уголовного дела.

Так, в соответствии с положениями ст. 176, 177 УПК РФ осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела в рамках проверки сообщения о преступлении в порядке ст. 144–145 УПК РФ.

В ходе осмотра могут быть изъяты любые предметы и документы, которые, по мнению сотрудника правоохранительного органа, могут в дальнейшем иметь значение для уголовного дела, без каких-либо запретов и ограничений. По изъятым документам и предметам, как следует из ст.

144 УПК РФ, может быть назначено проведение ревизии и даже судебной экспертизы. Таким образом, до возбуждения уголовного дела, когда начинают действовать установленные ст. 164.

1 УПК РФ запреты, все необходимые для правоохранительных органов действия уже совершены, уголовное дело как таковое с доказательственной базой сформировано, а предприниматель, как правило, продолжительный период лишен возможности осуществлять свою деятельность.

Данная ситуация представляется тем более опасной, что для проведения осмотра места происшествия правоохранительным органам необходим лишь формальный повод – сообщение о преступлении (например, заявление, явка с повинной, рапорт об обнаружении признаков преступления), которого достаточно для начала проверки в рамках ст. 144–145 УПК РФ.

Таким образом, по моему убеждению, рассматриваемый вопрос, безусловно, требует дальнейшей разработки комплексного правового регулирования с целью максимальной защиты прав и законных интересов предпринимателей, а также исключения ситуаций фактически принудительного приостановления их деятельности в ходе следственных мероприятий.

Так, по моему мнению, закономерными были бы установление запрета в принципе на любой стадии уголовного судопроизводства (в том числе до возбуждения уголовного дела), а также в рамках оперативно-разыскных мероприятий изымать электронные носители в коммерческих и некоммерческих организациях, у индивидуальных предпринимателей, и замена данной процедуры на процедуру копирования имеющейся на них информации сотрудниками правоохранительных органов на их носители с участием специалистов с обеих сторон. В исключительных случаях, когда у правоохранительных органов есть веские основания полагать, что содержащаяся на электронных носителях информация может быть использована для совершения новых преступлений, изъятие должно производиться не иначе как по решению суда – по аналогии с производством обыска в жилом помещении. Кроме того, в этой ситуации сотрудники правоохранительных органов должны либо обеспечить реальную возможность скопировать информацию с изымаемого источника (с предоставлением необходимого времени для приобретения аналогичного носителя и копирования информации), либо предложить свой носитель, которым предприятие могло бы воспользоваться без нарушения своей работы в отсутствие изъятого. При этом нормы законодательства также должны предусматривать конкретный небольшой срок (не более 15 суток), в течение которого изъятый носитель информации должен быть возвращен владельцу в исправном состоянии со всей имевшейся на нем информацией.

Новые правила изъятия электронных носителей и копирования информации

Авторы: Зуев С.В., Черкасов В.С.

Федеральным законом от 27 декабря 2018 г. N 533-ФЗ УПК РФ дополнен ст. 164.1 «Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий». Эта статья вводит новые правила изъятия электронных носителей и копирования с них информации.

Прежде всего следует отметить, что изъятие электронных носителей информации при производстве по уголовным делам о преступлениях, указанных в ч. 4.1 ст. 164 УПК, не допускается, за исключением случаев, когда:

  • 1) вынесено постановление о назначении судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации;
  • 2) изъятие электронных носителей информации производится на основании судебного решения;
  • 3) на электронных носителях информации содержится информация, полномочиями на хранение и использование которой владелец электронного носителя информации не обладает, либо которая может быть использована для совершения новых преступлений, либо копирование которой, по заявлению специалиста, может повлечь за собой ее утрату или изменение.

В соответствии с ч. 2 ст. 164.1 электронные носители информации изымаются в ходе производства следственных действий с участием специалиста.

По ходатайству законного владельца изымаемых электронных носителей информации или обладателя содержащейся на них информации специалистом, участвующим в следственном действии, в присутствии понятых с изымаемых электронных носителей информации осуществляется копирование информации.

Копирование информации осуществляется на другие электронные носители информации, предоставленные законным владельцем изымаемых электронных носителей информации или обладателем содержащейся на них информации.

В соответствии с ч. 3 ст. 164.1 следователь в ходе производства следственного действия вправе осуществить копирование информации, содержащейся на электронном носителе информации.

В протоколе следственного действия должны быть указаны технические средства, примененные при осуществлении копирования информации, порядок их применения, электронные носители информации, к которым эти средства были применены, и полученные результаты.

К протоколу прилагаются электронные носители информации, содержащие информацию, скопированную с других электронных носителей информации в ходе производства следственного действия.

Сравнивая ранее действующие положения ч. 9.1 ст. 182, ч. 3.1 ст. 183 УПК и ст. 164.1 УПК, можно утверждать, что произошли существенные изменения в порядке изъятия электронных носителей и копирования информации.

Во-первых, если в прежней редакции законодатель определял порядок изъятия электронных носителей и копирования информации только для обыска (ч. 9.1 ст. 182 УПК) и выемки (ч. 3.1 ст. 183 УПК), то теперь подобный порядок установлен для всех следственных действий.

Во-вторых, ст. 164.1 запрещает изымать электронные носители информации при производстве следственных действий по уголовным делам о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, за исключением случаев, указанных в ч. 1 ст. 164.1 УПК. Прежде законодатель не устанавливал ограничений на изъятие электронных носителей.

В-третьих, если в прежней редакции законодатель устанавливал необходимость привлечения специалиста при изъятии электронного носителя и копирования информации (ч. 9.1 ст. 182 и ч. 3.1 ст. 183 УПК), то согласно ст. 164.

1 УПК следователь обязан привлекать специалиста только при изъятии электронного носителя информации. При этом следователь вправе произвести копирование информации с электронного носителя самостоятельно без его изъятия.

Законодатель стремится защитить субъектов предпринимательства от необоснованного изъятия электронных носителей информации, что может привести к приостановке хозяйственной деятельности.

Позитивно следует оценить установленное право следователя самостоятельно копировать информацию с электронных носителей, без их последующего изъятия.

Однако законодатель, дополняя УПК ст. 164.1, оставил без изменения проблемное положение, касающееся требования о привлечении специалиста при изъятии электронного носителя информации.

Так, в правоприменительной деятельности привлечение специалиста для изъятия электронного носителя информации не всегда представляется возможным. Не решен вопрос о целесообразности использования специальных знаний при изъятии электронных носителей, которые используются повсеместно (CD-RW, флеш-накопители и т.д.).

Важно отметить, что еще до внесения в УПК рассматриваемой новеллы (ст. 164.1) судебная практика неоднозначно разрешала вопрос о необходимости привлечения специалиста для изъятия электронного носителя информации (в соответствии с ч. 9.1 ст. 182 УПК и ч. 3.1 ст. 183 УПК).

Так, судом Ненецкого автономного округа по делу о получении взятки (п. «а» ч. 5 ст. 290 УК) был признан несостоятельным довод апелляционной жалобы о нарушении положения ч. 3.1 ст. 183 УПК при производстве выемки CD-диска у К., так как изъятие происходило без специалиста.

При этом суд, ссылаясь на нормы ч. 5 ст. 164 УПК и ст. 168 УПК, указал, что следователь вправе привлечь к участию в следственном действии специалиста, но не обязан[1].

На наш взгляд, суд указал на правомерность соблюдения общего правила, но оставил без надлежащей юридической оценки вопрос исполнения специального.

Интересная позиция судебных органов отражена в Апелляционном постановлении Приморского краевого суда.

Суд признал правомерным изъятие при производстве обыска электронных носителей (ноутбуков, флеш-накопителей, переносного жесткого диска) без участия специалиста, так как не производилось копирование информации[2].

Исходя из названной позиции суда, если электронные носители изымаются целиком, то специальные знания не требуются.

Противоположный пример – Апелляционное постановление Соликамского городского суда Пермского края. По жалобе защитника был признан в качестве недопустимого доказательства CD-диск, поскольку его изъятие проходило без участия специалиста, что является нарушением требований ч. 3.1 ст. 183 УПК[3].

Проанализировав судебную практику, Т. Крюкова указывает, что «только в 10% судебных решений отсутствие специалиста было признано существенным нарушением порядка следственных действий (обыска и выемки), связанных с изъятием электронных носителей, и повлекло за собой признание протоколов следственных действий недопустимыми доказательствами[4].

Рассмотренные примеры судебной практики и статистические данные позволяют сделать вывод, что у правоохранительных органов нет единого мнения о надлежащем механизме привлечения специалиста к процедуре изъятия электронного носителя и копирования информации.

Представляется, что точку в споре относительно унификации правоприменения поставил Конституционный Суд РФ. Он указал, что при рассмотрении жалобы на нарушение конституционных прав на тайну переписки, телефонных переговоров и иных сообщений при изъятии электронных носителей информации в ходе производства обыска электронные носители информации изымаются с участием специалиста[5].

В соответствии с ч. 1 ст. 75 УПК доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми. Исходя из совокупности положений названных уголовно-процессуальных норм и позиции Конституционного Суда РФ сложившаяся практика изъятия электронного носителя информации без привлечения специалиста является противоправной.

Читайте также:  Заявление о кадастровом учете и регистрации права можно подать в выездную службу росреестра

Тем не менее императивное требование о привлечении специалиста для изъятия электронных носителей информации не соответствует современному уровню технического развития. По нашему мнению, современные информационные технологии настолько просты в обращении, что практически не требуют специальных умений и знаний для их применения.

На нецелесообразность обязательного участия специалиста при изъятии электронного носителя информации неоднократно указывалось в юридической литературе.

Данные социологического исследования практических работников органов предварительного расследования показывают негативное отношение к обязательному участию специалиста при изъятии электронных носителей информации.

Проведенное анкетирование следователей, проходящих повышение квалификации в Дальневосточном юридическом институте Министерства внутренних дел РФ и на Пятом факультете повышения квалификации Московской академии Следственного комитета РФ (с дислокацией в городе Хабаровске) в период с марта по сентябрь 2018 г., показало, что 84% (70 из 83 следователей) опрошенных высказались за исключение из УПК положения об обязательном участии специалиста при изъятии электронного носителя информации. При этом 16% (13 человек) предложили оставить это положение без изменений.

Ранее О. Овчинникова указывала, что «95% опрошенных следователей отметили, что участие специалиста при изъятии электронных носителей информации нарушает принцип процессуальной экономии: 5% опрошенных согласились с целесообразностью участия специалиста при необходимости отсоединения носителей от сети либо демонтажа устройства для изъятия его составных частей»[6].

Дополнение УПК ст. 164.1 можно оценить с положительной стороны. Повышенная защита прав субъектов предпринимательства позволит продолжать хозяйственную деятельность при уголовном преследовании. Предоставление следователю права самостоятельно копировать информацию с электронных носителей полностью соотносится с уровнем развития современных информационных технологий.

Таким образом, несмотря на названные положительные изменения, спорным остается решение законодателя оставить в УПК требование об обязательном участии специалиста при изъятии электронных носителей информации.

Это положение УПК является анахронизмом и требует изменения.

Следователю необходимо предоставить право привлекать специалиста для изъятия электронных носителей информации, когда для этого действительно требуются специальные умения и знания.

По нашему мнению, положения об участии понятых в следственных действиях подробно раскрыты в ст. 170 УПК и в дополнительной регламентации в ст. 164.1 УПК не нуждаются.

Более того, процесс копирования информации с одного электронного носителя на другой фиксируется объективно и не нуждается в удостоверении со стороны понятых.

Это обусловлено тем, что сведения о времени копирования файла, а также об устройстве, с которого информация была скопирована, можно получить с помощью программно-аппаратных средств (в разделе, где содержится информация о свойствах файла или устройства).

Количество файлов и объем информации может быть настолько большим, что удостоверение со стороны понятых факта копирования конкретного файла представляется нецелесообразным, так как может привести к большим временным затратам.

С точки зрения юридической техники упоминание о возможности привлечения специалиста в ст. 164.1 УПК также можно считать неправильным. Право привлекать специалиста и порядок его привлечения для производства следственного действия предусмотрены в ч. 1 ст. 168, ч. 5 ст. 164 УПК и в дополнительном уточнении в ст. 164.1 УПК не нуждаются.

Изъятие техники у бизнеса по уголовному делу

8 января 2019 года вступили в силу поправки в Уголовный и Уголовно-процессуального кодексы РФ.

Одним из ключевых аспектов этих поправок стал запрет на необоснованное применение процессуальных мер, которые могут привести к приостановлению законной предпринимательской деятельности.

Это прежде всего относится к изъятию электронных носителей информации — компьютеров, мобильных телефонов, серверов, кассового оборудования и др.

Почему принятие поправок было необходимо?

Как писал ранее Центр цифровых прав, до принятия поправок изъятие информационных носителей применялось достаточно часто и производилось как по обоснованным подозрениям, так и в рамках проработки версии преступления, которая в будущем не подтверждалась.

Для изъятия электронных носителей информации у организаций при обыске/выемке достаточно было постановления следователя, а привлечение специалиста не было обязательным.

В результате зачастую наблюдались значительные злоупотребления, вызванные как необоснованными обвинениями со стороны конкурентов, так и желанием следствия раскрыть преступления, основываясь лишь на технической составляющей.

Например, в деле учителя математики Дмитрия Богатова (“узника Tor-а”), которого обвиняли в призывах к массовым беспорядкам и призывах к террористической деятельности, при обыске у него дома были изъяты ноутбуки, мобильный телефон, фотоаппарат и флэшки.

В принципе все обвинение строилось лишь на том, что Богатов открыл выходной узел сети Tor у себя дома, который технически был задействован при публикации “опасных” сообщений. Предполагалось, что изъятая техника должна была играть ключевую роль для подтверждения версии следствия в суде.

Однако в ходе экспертиз, проведение которых заняло около 8 месяцев, никаких противоправных материалов и доказательств против Богатова так и не было обнаружено, и он был освобождён из-под стражи.

Хотя этот пример и не касается предпринимательской деятельности, он наглядно иллюстрирует, по какому сценарию может проходить расследование в ходе которого изымают электронные носители.

Расследование может пойти и по более мягкому сценарию — без арестов. Но изъятие носителей информации, используемых в предпринимательской деятельности, может полностью остановить работу предприятия. Например, в сентябре прошлого года жертвой изъятия техники и информационных носителей стала компания «BBFpro».

По требованию Генеральной прокуратуры по всей России сотрудники ОБЭП вместе с местными прокуратурами массово изымали криптоматы (терминалы, позволяющие приобрести криптовалюту Bitcoin).

При этом никакого запрета на приобретение криптовалют в законодательстве как не было предусмотрено, так и не предполагается.

А «BBFpro», как и большинство компаний — владельцев криптоматов, соблюдали все процедуры, установленные законом для легального ведения предпринимательской деятельности.

«Как мы уже неоднократно наблюдали, предприниматели абсолютно не защищены от внезапных проверок всевозможных регуляторов и надзорных органов, а также хаотичных действий по изъятию техники.

Достаточно любого запроса из Москвы, и сотрудники Отдела экономической безопасности МВД на местах моментально в полной боевой готовности являются к владельцу бизнеса и изымают у него всю технику без каких-либо объяснений на многие месяцы, якобы для проведения проверки.

При этом, никаких копий протоколов, постановлений и объяснений собственнику не предоставляются. Зачастую, такие действия инициируются по наводке нечистоплотных конкурентов, которые подобным способом желают выбить соперников, работающих на том же рынке.

Это абсолютно удручающая ситуация, в результате которой парализуется работа многих российских предприятий. При этом отсутствуют хоть какие-либо правовые гарантии для предпринимателей, защищающие их от подобного рода активности силовиков.

Внесение изменений в действующее уголовно-правовое законодательство уже давно назрело. И я надеюсь, что это хоть немного поможет защитить российский бизнес от явно необоснованных проверок и локальных злоупотреблений,” — комментирует ситуацию партнер Центра цифровых прав, адвокат Саркис Дарбинян.

Сфера действия поправок

Полный перечень преступлений, на которые распространяются специальные правила изъятия информационных носителей, содержится в ст. 81.1 УПК РФ. В основном, это преступления против собственности (гл. 21 УК РФ) и преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ), в частности:

  • ●Мошенничество;
  • ●Присвоение или растрата;
  • ●Незаконное предпринимательство;
  • ●Незаконная банковская деятельность;
  • ●Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации;
  • ●Незаконное образование юридического лица;
  • ●Легализация (отмывание);
  • ●Незаконное получение кредита и злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности;
  • ●Ограничение конкуренции;
  • ●Незаконное использование средств индивидуализации;
  • ●Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг
  • ●Уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств;
  • ●Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица;
  • ●Неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное и фиктивное банкротство;
  • ●Уклонение от уплаты налогов, сборов.
  • Содержание поправок
  • С 2019 года изъятие электронных носителей информации по вышеперечисленным делам в сфере предпринимательской деятельности стало возможным лишь в исключительных случаях, прямо предусмотренных законом, а именно если:
  • ●вынесено постановление о назначении судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации;
  • ●изъятие производится на основании судебного решения;
  • ●владелец носителя не обладает полномочиями на хранение и использование информации, содержащейся на электронном носителе;
  • ●на электронных носителях содержится информация, которая может использоваться для совершения новых преступлений;
  • ●копирование информации, содержащейся на электронном носителе, по заявлению специалиста, может привести к ее утрате.
  • Процедура изъятия электронного носителя информации
  • Процедура изъятия информационных носителей также претерпела значительные изменения. Теперь у владельцев электронных носителей появился ряд дополнительных гарантий:
  • ●обязательное участие специалиста в следственных действиях, в ходе которых изымаются электродные носители;
  • ●у владельца изымаемых электронных носителей есть право копирования информации, содержащейся на изымаемых носителях, при участии понятых.
  • Но это право не распространяется на случаи, когда копирование информации может привести к ее утрате, владелец носителя не обладает полномочиями на хранение такой информации или же эта информация может использоваться для совершения новых преступлений.
  • Кроме того, стоит помнить и общих требованиях к процедурам обыска/выемки, которые должны соблюдаться при изъятии электронных носителей:
  • ●на изъятие носители информации при расследования преступлений уполномочены следующие органы: ФСБ, МВД;
  • ●при обыске/выемке должны присутствовать понятые, ведется протокол;
  • ●обыск/выемка в помещения организации по общему правилу возможно только на основании постановления следователя, которое предъявлено до начала их осуществления. Однако есть случаи, когда основанием для этого может быть только судебное решение:
  • — выемка предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну,
  • — выемка предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях,
  • — выемка вещей, заложенных или сданных на хранение в ломбард,
  • — проведение обыска/выемки в жилище гражданина;
  • возможность возврата изъятых носителей, если они не признаны вещественными доказательствами в установленный срок (от 10 до 30 суток + срок проведения судебной экспертизы, если принято решение о ее назначении + 5 — —дневный срок для фактического возврата носителя после вынесения постановления о возврате);
  • ●отсутствие каких-либо дополнительных обязанностей информационного характера у владельца электронных носителей (например, предоставление паролей доступа или ключей для расшифровки).
  • Процедура копирования информации
  • При этом следует учитывать, что следователь вправе осуществить копирование информации, содержащейся на носителе, даже когда изъятие электронных носителей не предусмотрено законом. При этом необходимо, чтобы в протоколе фиксировались следующие аспекты:
  • ●технические средства, примененные при осуществлении копирования информации;
  • ●порядок применения таких технических средств;
  • ●электронные носители информации, к которым эти средства были применены;
  • ●полученные результаты.
  • Сами электронные носители, содержащие информацию, скопированную с других электронных носителей информации в ходе производства следственного действия, прилагаются к протоколу.
  • Заключение

Таким образом, с 8 января 2019 г. при расследовании преступлений в сфере предпринимательской деятельности установлен запрет на необоснованное применение мер, способных привести к блокированию деятельности бизнеса.

Теперь, по закону, изъятие электронных носителей при обыске или выемке будет возможным лишь в исключительных случаях и при определённых условиях.

В целом, новые правила устраняют изъяны предыдущей редакции закона и нацелены на то, чтобы позволить предпринимателям продолжать заниматься предпринимательской деятельностью при проведении следственных действий.

(PDF) Осмотр и изъятие электронных носителей информации при проведении следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий

  • Сторона защиты обратилась с апелляционной жалобой о нарушении органами
  • предварительного расследования законодательства, связанного с
  • осмотром телефонов, изъятых у осужденного, и, как следствие, о
  • недопустимости соответствующих доказательств. Суд отказал в удовлетворении
  • жалобы, так как доводы о нарушении закона адвокат связывает с

невыполнением органами следствия предписаний ст.ст. 186, 186.1 УПК РФ,

  1. которые, по мнению адвоката, требуют для производства осмотра телефона,
  2. изъятого у осужденного, судебное решение. Однако УПК РФ не
  3. предусматривает необходимости вынесения такого решения для осмотра
  4. изъятых в рамках расследуемого уголовного дела сотовых телефонов . Ссылка

адвоката на ст.ст. 186, 186.1 УПК РФ в данной части несостоятельна, поскольку

  • по смыслу положений этих статей УПК РФ ими регламентированы вопросы
  • получения судебных разрешений на осуществление в реальном времени
  • контроля и записи телефонных или иных переговоров, а также на истребование
  • информации о соединениях между абонентами или абонентскими устройствами
  • посредством направления запроса в соответствующую осуществляющую услуги
  • связи организацию. Такие следственные мероприятия в
  • рамках уголовного дела не проводились, соответственно, решения суда не
  • требовалось. Описанный в протоколе осмотра предметов способ получения
  • информации о сообщениях, связанный с помещением в телефон для
  • обеспечения его функционирования пустой карты-СИМ, не свидетельствует о
  • каком-либо нарушении закона, поскольку этим способом осуществлен
  • фактический доступ к информации телефона в ходе осмотра[3].
  • В зарубежных странах это вопрос решается по-разному. Чаще это
Читайте также:  Предлагается обязать руководителей обществ с госучастием более 50% отчитываться о своих доходах

рассматривается не как осмотр, а как обыск. Приведем несколько примеров.

По делу People v. Riley (2013) автомобиль подсудимого задержала полиция, был

про изведен обыск, причиной которого стали просроченные водительские

права. В автомобиле были обнаружены заряженные пистолеты. Подсудимого

  1. арестовали, а его смартфон был изъят. Вдобавок к иным признакам
  2. принадлежности к банде «Бладс» (Bloods), полицейский нашел
  3. соответствующую информацию в его сотовом телефоне. Два часа спустя другой
  4. полицейский обнаружил в телефоне множество фото и видео, которые стали
  5. впоследствии доказательствами при вынесении приговора по иным
  6. преступлениям, связанным с участием в банде. Апелляционный суд штата
  7. подтвердил, что обыск сотового телефона без ордера разрешен, если он
  8. производится в ходе законного ареста, при условии, что телефон
  9. «непосредственно связан» с арестованным.
  10. Верховный суд США занял в этом вопросе более жесткую позицию. Так, в 2014

году по делам Riley v. California и United States v. Wurie признал

  • неконституционным обыск сотового телефона без ордера, даже если обыск
  • осуществляется в ходе законного ареста. Однако, по мнению суда, обыск
  • сотового телефона без ордера может быть признан допустимым при наличии
  • чрезвычайных обстоятельств. Например: а) если подозреваемый, по всей
  • видимости, посылает сообщения соучастнику о необходимости привести в
  • действие взрывное устройство; б) если телефон, вероятно, содержит
  • информацию о месте нахождения похищенного ребенка[4].
  • В связи с неоднозначной правовой оценкой действий, связанных с осмотром
  • мобильных телефонов, представляется необходимым в УПК РФ определить
  • основания ограничения конституционных прав физических лиц в
  • конкретных случаях.
  • Распространение требований УПК к порядку проведения оперативно-
  • розыскных мероприятий.
  • Очень часто адвокаты указывают на схожесть регулирования отношений в
  • оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Казалось бы,

Некоторые проблемы законодательного регулирования изъятия электронных носителей информации в процессе осуществления следственных действий

Крюкова, Т. С. Некоторые проблемы законодательного регулирования изъятия электронных носителей информации в процессе осуществления следственных действий / Т. С. Крюкова.

— Текст : непосредственный, электронный // Право: история, теория, практика : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, июль 2016 г.). — Санкт-Петербург : Свое издательство, 2016. — С. 86-88. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/182/10821/ (дата обращения: 28.04.2020).



  • В связи с широким внедрением компьютеров и других электронно-технических устройств в нашу жизнь использование информации, содержащейся на электронных носителях, в качестве доказательств по уголовным делам актуально не только при выявлении и расследовании преступлений в сфере компьютерной информации, но и при расследовании других преступлений.
  • Результаты обобщения практики судов по уголовным делам, в ходе которых возникала необходимость в собирании цифровой информации в процессе осуществления следственных действий, показали, что основной способ получения цифровой информации в ходе следственных действий — это изъятие электронных носителей информации.
  • Ввиду широкой распространённости, данный способ получения цифровой информации в ходе производства следственных действий заслуживает особого внимания.

В 2012 г.

в УПК РФ были внесены изменения, касающиеся порядка изъятия в ходе расследования уголовных дел электронных носителей информации, порядка возвращения изъятых электронных носителей информации, а также копирования содержащейся на них информации. Указанные изменения были внесены Федеральным законом от 28 июля 2012 г. № 143-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ» (Далее — Закон № 143-ФЗ) [1].

Представляется, что принятие данного закона не разрешило все проблемы, связанные с порядком изъятия и возвращения электронных носителей информации в ходе расследования уголовных дел.

Первой проблемой, возникшей в связи с принятием данного закона, явилось то, что разъяснения понятия электронного носителя информации в нём не содержится. Обратимся к иным актам с целью толкования понятия «электронный носитель информации».

Определение понятия электронного носителя информации можно обнаружить в технических стандартах. Так, в ГОСТ 2.051–2013 «ЕСКД. Электронные документы. Общие положения» (введен приказом Росстандарта от 22.11.2013 г.

№ 1628-ст) указывается, что под электронным носителем следует понимать «материальный носитель, используемый для записи, хранения и воспроизведения информации, обрабатываемой с помощью средств вычислительной техники» [2].

Надо сказать, что помимо понятия «электронный носитель информации» в государственных стандартах ранее встречался и другой термин — «машинный носитель данных». Например, такое понятие используется в ГОСТ 25868–91 «Оборудование периферийное систем обработки информации. Термины и определения» [3].

В научных работах ведутся споры о корректности использования того или иного термина. Например, Н. А.

Иванов отмечает, что использование понятия «электронный носитель информации» недопустимо, поскольку данный термин не охватывает все виды машинных носителей, на которых может быть зафиксирована цифровая информация.

Автор отмечает, что помимо электронных носителей информации существуют магнитные и оптические носители, которые остаются без внимания законодателя. Н. А. Иванов предлагает вернуться к понятию «машинных носителей информации», которое использовалось законодателем ранее [4, с. 96–97].

Отсутствие чёткого разъяснения понятия «электронный носитель информации» приводит к тому, что на практике часто возникает вопрос о необходимости выполнения требований, которые содержат ч. 9.1 ст. 182 и ч. 3.1 ст. 183 УПК РФ. Это становится особенно важным при решении вопроса о привлечении специалиста для изъятия электронных носителей.

Неопределённости в отнесении того или иного устройства к категории электронного носителя нашли отражение в противоречивой судебной практике. Суды по-разному решают вопрос об отнесении того или иного устройства к категории электронных носителей информации.

Таким образом, возникает необходимость в уточнении данного понятия.

Важно заметить, что большинство авторов научных работ на эту тему отстаивают широкий подход к определению понятия «электронный носитель информации», в соответствии с которым под последними понимаются любые материальные носители информации в цифровом формате: как внешние, так и являющиеся составной частью электронного устройства [5, с. 51–52].

Следующей проблемой явилось то, что законодатель, урегулировав порядок изъятия электронных носителей информации в ходе обыска и выемки, предусмотрел обязательное участие специалиста в любых случаях изъятия таких носителей информации. Данная норма закона об обязательном привлечении специалиста во всех случаях изъятия электронных носителей информации критикуется в научных работах.

Во-первых, на практике действительно сложно найти необходимое количество специалистов для участия в рассматриваемых следственных действиях, учитывая то, что в настоящий момент электронно-технические устройства находят очень широкое применение во всех сферах человеческой деятельности и, соответственно, вопрос о необходимости изъятия электронных носителей информации встаёт очень часто.

Во-вторых, под вопросом оказывается сама необходимость привлечения специалистов в каждом случае возможного изъятия электронных носителей информации. Как отмечает в своей статье М. В.

Старичков, «не вызывает сомнений, что изъятие электронных носителей информации, являющихся частью других компьютерных устройств или подключенных к другому оборудованию, а также копирование информации с изымаемых электронных носителей в интересах третьих лиц должно производиться только специалистом.

Но вряд ли есть техническая необходимость привлекать специалиста для изъятия, например, сотового телефона, цифрового фотоаппарата, mp3-плеера, а в соответствии с требованиями УПК РФ в ходе обыска или выемки это обязательно» [6, с. 122–123].

Согласимся с некоторыми исследователями в том, что изъятие электронных носителей информации без участия специалиста может быть осуществлено в случае, если электронные носители изымаются целиком и в ходе их изъятия не осуществляется копирование содержащейся на них цифровой информации [6, с. 121].

Такой вывод подтверждается данными судебной практики, которая также стоит на позиции дифференциации случаев привлечения специалиста для изъятия электронных носителей в ходе осуществления следственных действий.

В большинстве проанализированных судебных решений вопрос о необходимости привлечения специалиста решается исходя из того, осуществлялось ли копирование информации, содержащейся на изъятых носителях, на другие электронные носители.

Если копирование не производилось, то неучастие специалиста не признаётся существенным нарушением порядка производства следственных действий, в ходе которых изымаются электронные носители, и не влечёт признание недопустимыми доказательствами протоколов соответствующих следственных действий. Однако иногда суды встают на противоположную позицию. Чтобы разрешить данные противоречия, необходимо внести изменения в соответствующие статьи УПК и установить более подробную регламентацию участия специалиста в ходе изъятия электронных носителей в процессе производства следственных действий.

И, наконец, нельзя не отметить ещё одну проблему, связанную с принятием Закона № 143-ФЗ: нормы, регулирующие порядок изъятия электронных носителей информации, законодатель включил в статьи, посвящённые таким следственным действиям, как обыск и выемка. Однако без внимания остались другие следственные действия, в процессе осуществления которых также может потребоваться изъять электронные носители. Таким следственным действием является, например, осмотр места происшествия.

Вследствие этого неизбежно встаёт вопрос о необходимости участия специалиста в таких следственных действиях, а также вопрос относительно обеспечения прав законных владельцев электронных носителей информации.

В частности, это касается возможности осуществления копирования информации с изымаемых электронных носителей по ходатайству законного владельца электронного носителя информации или обладателя содержащейся на них информации.

Представляется, что необходимо внести положения о порядке изъятия электронных носителей информации также в другие статьи УПК, посвящённые порядку проведения следственных действий, в ходе которых может потребоваться изъять электронные носители информации.

Отмечу, что это лишь часть проблемных вопросов, требующих незамедлительного разрешения. Эти проблемы, несомненно, иллюстрируют необходимость адаптации законодательства под новые условия информационного общества.

Литература:

  1. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 28 июля 2012 г. № 143-ФЗ // Собр. законодательства РФ. — 2012. — № 31. — ст. 4332. — СПС «КонсультантПлюс».
  2. ЕСКД. Электронные документы. Общие положения. [Электронный ресурс] ГОСТ 2.051–2013. Введен приказом Росстандарта от 22 ноября 2013 г. № 1628-ст. — М.: Стандартинформ, 2014. — СПС «КонсультантПлюс».
  3. Межгосударственный стандарт ГОСТ 25868–91 «Оборудование периферийное систем обработки информации. Термины и определения». [Электронный ресурс]. http://docs.cntd.ru/document/1200015782/ (дата обращения: 11 июня 2016).
  4. Иванов, Н. А. Доказательства и источники сведений в уголовном процессе: проблемы теории и практики: монография / Н. А. Иванов. — М.: Юрлитинформ, 2015. — 232 с.
  5. Першин А. Н. Электронный носитель информации как новый источник доказательств по уголовным делам / А. Н. Першин. // Уголовный процесс. — 2015. — № 5. — С. 48–54.
  6. Старичков М. В. Вопросы использования носителей компьютерной информации в качестве доказательств / М. В. Старичков. // Известия ТулГУ: Экономические и юридические науки. — 2014 г. — Вып. 2. — С. 119–125.

Основные термины (генерируются автоматически): электронный носитель информации, цифровая информация, действие, порядок изъятия, носитель, изъятие, копирование информации, РФ, электронный носитель, процесс осуществления.

электронный носитель информации, цифровая информация, действие, порядок изъятия, носитель, изъятие, копирование информации, РФ, электронный носитель, процесс осуществления.

Во-первых: информация, содержащаяся на электронном носителе, носит сугубо личностный характер.

Это позволит повысить достоверность и правомерность изъятия информации из электронных устройств, без ее искажения.

электронный носитель информации, РФ, документ, доказательство, информация, источник доказательств, носитель информации, документированная информация, электронный

Некоторые проблемы законодательного регулирования изъятияЭлектронные документы.

Ключевые слова: утечка информации, машинный носитель информации, внутренний нарушитель, RFID, EPC Gen2. Особенностью современного мира является то, что все становится электронным, это удобно, быстро, и к сожалению, не всегда надежно.

Вопросы защиты электронной информации. Демидова Ольга Владимировна.

осуществление контроля целостности передаваемого подписанного сообщения

электронный носитель информации, РФ, документ, доказательство, информация, источник доказательств, носитель информации, документированная информация, электронный

Некоторые проблемы законодательного регулирования изъятияЭлектронные документы.

Место электронных носителей информации в системе… электронный носитель информации, РФ, документ, доказательство, информация, источник доказательств, носитель информации

электронный документ, Российская Федерация, бумажный носитель, доказательство, документ, электронная форма, электронная подпись, обеспечение доказательств, коммерческая деятельность, информацияЭлектронный документооборот в финансовой…

материальные носители конфиденциальной информации (документы, изделия); технические средства, осуществляющие хранение и обработку конфиденциальной информации

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *